Вредительство

Мы с папой успели сыграть где-то половину партии в «Ром и кости», как в дверь норы постучали. Я кинулась открывать, и Герой за мной.

На пороге стоял Ворон. Он ужасно запыхался.

— Срочное собрание, — сказал он. — В общем зале! Прямо сейчас! Я должен всех созвать. — Он умоляюще посмотрел на меня. — Ты не могла бы обежать северное крыло Высотки?

— Да, конечно, — ответила я, расстроенная тем, что бабушка дала поручение Ворону. Посыльный ведь я. — А что случилось?

Ворон покачал головой.

— Не знаю. Но Бриет в бешенстве, — он понизил голос до шёпота. — Кто бы ни оказался виновным, его ждёт клетка!

— Клетка?

— У нас на острове есть тюрьма, точнее небольшое помещение с решётками, мы называем его клеткой. Уже много лет её не использовали, но сегодня Полицейская Эйрун открыла там дверь и хорошенько всё проветрила. Так при­казала Страж дома.

— Ты хочешь сказать, что в Высотке прячется преступник?

— Ну кто-то же испортил Рождество, а сейчас он, видимо, совершил что-то совсем ужасное. Гораздо хуже.

Ворон уже успел отдышаться.

— А теперь мне пора. Осталось ещё шесть этажей.

Я побежала в северное крыло, поднялась на последний этаж, стала колотить во все двери и орать:

— Срочное собрание! Страж дома созывает срочное собрание! Прямо сейчас!

Жителям Высотки не надо было повторять дважды. К срочным собраниям здесь относились серьёзно. У меня появлялось всё больше и больше спутников, многие помогали мне, стуча в двери с криком: «Срочное собрание! Прямо сейчас!»

Зал быстро заполнялся. Бабушка, не опираясь на костыли, стояла у кафедры. Она ждала, пока соберутся все остальные, спокойная и мрачная как грозовая туча. Затем прожгла взглядом всех, кто перешёптывался, и наступила гробовая тишина.

— Дорогие жители Высотки, — наконец заговорила она, взяла костыль и постучала об пол. — Совершено ещё одно лиходейство.

Лишедейство? Нас чего-то лишили? Надеюсь, не электричества?

Иногда, когда я слушаю бабушку, то жалею, что не ношу с собой словарь.

— Кто-то, — и бабушка сделала долгую паузу, обводя взглядом зал, словно хотела увидеть каждого. — Кто-то… — мрачно повторила она и снова взяла паузу.

Я почувствовала, как желудок завязался в узел. Может, это я в чём-то провинилась? Я огляделась и увидела напуганные лица жителей Высотки.

— Кто-то сломал лифт! — наконец прокричала бабушка.

От удивления я подняла брови. Зал шумно вздохнул. Мама посмотрела на папу, он стоял, зажмурившись от ужаса.

— Кто-то перерубил электрический кабель, и теперь наш лифт не работает. И этот кто-то точно знает, что новый кабель мы можем заказать только с Большой земли, а значит, нам придётся ждать до первого парома.

— Неужели это как-то повлияет на нашу жизнь? — вставила я слово. — Лифт же здесь никогда не используют!

В зале послышалось фырканье, как будто я сморозила какую-то глупость.

— Лифт у нас используется только в случае чрезвычайной необходимости, — зарычала бабушка. — Если кто-нибудь поранится и его срочно нужно будет доставить к врачу. Или если требуется перевезти радиоактивные отходы, то да, в этом случае можно воспользоваться лифтом.

— Что? Радиоактивные отходы? — вырвалось у меня. Ворон на меня шикнул.

— Но наш лифт — необходимое средство передвижения, — продолжила бабушка. — И теперь я призываю свидетелей. Кто-то из присутству­ющих наверняка видел, кто перерубил кабель.

Бабушка оглядела зал. Все молчали.

— А это не могло быть несчастным случаем? — спросила мама.

Полицейская Эйрун, она же Электрик, посмотрела на маму, покачав головой.

— Нет, он не оборвался, его аккуратно перерубили, — сказала она.

Мы с Вороном переглянулись. Плохо дело. Похоже, кто-то в Высотке объявил всем нам войну.

Что же он сделает в следующий раз?

Судя по выражению лица бабушки, да и остальных, я была не единственной, кто об этом подумал.

***

Где-то через час мы вместе с Вороном и Героем брели по коридору в сторону детской площадки. Мы прошли мимо открытой кабины лифта, увидели Эйрун, которая снимала отпечатки пальцев с помощью специального порошка. Или, быть может, это была мука? Откуда же на этом острове возьмётся настоящий порошок для снятия отпечатков?

Возле лифта стоял Инго и снимал всё это на видео.

— Здесь произошло преступление, — комментировал он. — Кто-то специально сломал лифт, которым никто не пользуется. Но не волнуйтесь! За дело берётся наша Полицейская Эйрун.

***

— Как думаешь, — спросил меня Ворон, — твоей бабушке теперь придётся пить таблетки от давления?

Хороший вопрос.

Мне вот уже давно надо было в туалет, но пойти к бабушке я не решалась и потащилась за Вороном в общий зал.

Мы остановились как вкопанные, когда увидели следы нового преступления.

Я почувствовала, как во мне поднимается ярость.

Нет, это перешло все границы!

Вредитель превзошёл сам себя.

Коровья лепёшка под дверью кабинета Зубного врача, подарки, пропавшие из рождественского сундука, бык, которого кто-то выпустил из загона, перерубленный кабель лифта — всё это было только началом бед.

Я смотрела на теннисный стол, потрёпанные ракетки, которыми мы с Вороном играли каждый день и от которых теперь не было толка, и не верила своим глазам.

Все теннисные мячи пропали.

И даже тот дырявый, который Ворон нашёл однажды в мусорной корзине.

— Кто знает, быть может, он нам ещё пригодится, — сказал тогда Ворон и положил сломанный мячик в ящичек к остальным.

А теперь этот ящичек был пуст. Кто-то украл все теннисные мячи! И мы не сможем заказать новые до первого парома.

Ворон обыскал весь общий зал, — надеялся, что мячи сами закатились куда-нибудь. Но их нигде не было видно.

— Ладно, — сказал он, переводя дух. — Мы ведь можем их чем-нибудь заменить?

— Это чем же?

— Учительница Янсина что-нибудь придумает. Она умеет мастерить всякие штуки.

— Ворон, да пойми же ты, — простонала я, — нельзя сделать мячи для настольного тенниса своими руками.

— А что, если мы проколем яйцо и зальём скорлупу клеем?

— Ворон, угомонись! Ничего не поможет! — заорала я.

Он обиженно на меня взглянул, повернулся и ушёл.

Сжимая кулаки, я смотрела на теннисный стол.

Это было настоящее бедствие!