Дмитрий Циликин

Вопрос ниже пояса. Она

Вступление

Книжка называется «Вопрос ниже пояса». Но, конечно же, при всем огромном значении, которое имеет сексуальность в человеческой жизни, это не те великие мировоззренческие вопросы, сама постановка которых уже есть интеллектуальный подвиг. Нет. тут надобны ответы.

Вопросы задаю я. А ответить на них удалось с помощью лучших российских специалистов в этой области, многочисленных отечественных и зарубежных изданий (в том числе — никогда у нас не только не печатавшихся, но и не цитировавшихся), данных последних научных исследований.

Прежде всего с благодарностью должен назвать психолога, кандидата психологических наук Игоря Лунина — он практически стал соавтором книги.

Кроме того, я признателен за помощь академику Российской академии образования Игорю Кону, профессорам Льву Щеглову и Виктору Кагану, кандидатам медицинских наук Дмитрию Исаеву и Александру Лихтшангофу, кандидату исторических наук Николаю Горелову, врачу Людмиле Обливановой, многим другим замечательным ученым и практикам.

Книга состоит из двух частей — «женской» и «мужской». Однако деление это достаточно условно: кому, например, адресована глава о том, как разговаривать в постели? Или — как заниматься сексом в период беременности? Или — с партнером много моложе/старше себя? Или — разговор о поцелуях? И т.д. Конечно, беседовать и целоваться могут и женщина с женщиной, а мужчина с мужчиной, однако уверен — такие пары не исчерпывают круг читателей, которым «Вопрос ниже пояса» может принести пользу и доставить развлечение. Потому, думаю, вне зависимости от того, М вы или Ж (со всеми промежуточными градациями), есть смысл прочитать обе части.

Наконец, сразу хочу объявить credo, символ веры автора. Он содержится в Валенсийской декларации сексуальных прав, принятой XIII Всемирным сексологическим конгрессом в 1997 году: «Сексуальное удовольствие, включая аутоэротизм, является источником физического, психологического, интеллектуального и духовного благоденствия. Оно связано со свободным от конфликтов и тревоги сексуальным опытом. Рациональный и удовлетворительный сексуальный опыт — необходимое условие социального и личного развития. Сексуальное здоровье — фундаментальное право человека».

Теперь — в путь.

ПЕРСИКОВЫЙ СОК 100%. Грудь

...никогда средь пылких дней

Кипящей младости моей

Я не желал с таким мученьем

Лобзать уста младых Армид,

Иль розы пламенных ланит.

Иль перси, полные томленьем...

Пушкин, как известно, никогда не был за границей и не знал по-китайски. А жаль — попади он в Поднебесную, с его-то страстной натурой, вполне мог добиться того, что в китайском эротическом искусстве служит признаком успешности многодневных и изощренных занятий любовью — появления из «персей, полных томленьем» «персикового сока», молозива. Впрочем, стремиться к получению этого секрета молочных желез можно, лишь обладая оплаченным досугом. Поэтому поговорим о том, чем женская грудь может порадовать ее обладательницу и партнера этой обладательницы и в нашей обыкновенной, полной забот и хлопот, жизни.

Европейская и африканская культуры традиционно считают грудь важным эротическим объектом. В то же время, например, в Японии грудь принято туго перевязывать, чтобы не привлекать к ней внимания, а полинезийцы-манагия к ней и вовсе равнодушны, полагая, что никакого проку, кроме как для кормления грудных младенцев, в груди нет. Кто прав?

У приматов, как все хорошо помнят, бюст отсутствует, что никак не мешает лактации. У женщины в лактации также задействована лишь железистая ткань небольшого объема, и если оставить только ее, грудь была бы плоской, как у обезьяны. Все остальное — жировая ткань и соединительные связки, которые крепят ее к ребрам. Таким образом, связь между грудью и репродуктивной функцией, материнством, не имеет биологического характера, это представление — плод развития культуры. Грудь — уникальный результат полового отбора в процессе эволюции, она — своего рода украшение, однако если в животном мире обычно более ярко раскрашен самец, то у человека «павлиний хвост» отдан именно женщине.

Отношение к груди может служить своего рода индикатором «сексуализированносги» общества. Скажем, в Индии, стране высокой сексуальной культуры, баядеры считали грудь главным орудием обольщения, берегли ее форму с помощью специального легкого деревянного футляра, украшенного золотом и драгоценными камнями. Напротив, в Европе в Средние века групп была символом соблазна и всячески пряталась. Ренессансное раскрепощение сексуальности делает «плодородную» грудь предметом преклонения. Еще античность знала покрой платья, при котором бюст был выигрышно поднят. Ренессансная мода не только заимствует его, но при этом и максимально грудь открывает. Груди — источник вдохновения поэтов, они белы, как слоновая кость, подобны Венериным холмам или двум сахарным головам, выступают из корсажа, как два восходящих солнца, поднимаются, как два копья, и т.д. Не отстают и художники Тициан, Рафаэль, Рубенс, Рембрандт пишут знаменитых женщин эпохи с обнаженной грудью (часто — в виде Мадонны, кормящей младенца, поскольку мужчины предпочитают зрелую, развитую грудь). В XV и XVI веках строятся многочисленные фонтаны в виде женщины, из грудей которой брызжет вода, а по праздникам — и вино. Дамы подпирают грудь корсажем, набитым ватой, украшают соски кольцами и специальными шапочками, соединяют груди золотыми цепочками, увешанными крестами и драгоценностями. Мария Медичи выдумала фасон платья, в котором сверху по бокам были сделаны два круглых выреза, так что грудь из них практически выпрыгивала. В Венеции, где было принято, чтобы дама прятала на улице лицо под маской или вуалью, грудь при этом благополучно демонстрировалась.

ПРИ ВВЕДЕНИИ ИМПЛАНТАНТОВ МОЖЕТ БЫТЬ НАРУШЕНА РЕФЛЕКТОРНАЯ ОТЗЫВЧИВОСТЬ ГРУДИ.

Мода XVIII века, не теряя интереса к груди, его существенно видоизменяет. Теперь это не питающая материнская грудь, а бюст, служащий исключительно сладострастью. И в изящной литературе, и в живописи мы найдем бесчисленные изображения груди, но не обнаженной, а раздетой, и эта разница существенна. Даже августейшая грудь выставлялась напоказ — Мария Антуанетта была признана победительницей в этой номинации, после чего Малый Трианон украсился вазой для фруктов, воспроизводившей форму ее груди. XVIII веку мы обязаны изобретением искусственной груди — ее делали, из воска, а затем из кожи телесного цвета с нарисованными прожилками. С помощью специальной пружины она могла, «поднимаясь и опускаясь, обнаруживать тайный огонь, ее сжигающий».

В XIX веке в соответствии с изменениями взглядов на сексуальность грудь начинают вновь считать символом материнства, продолжения жизни, что, естественно, предполагает ее пышность. Эпоха декаданса покончила со всякими полными и развитыми формами, но запрятать бюст подальше окончательно не удается, поскольку в это же время дамы начинают заниматься спортом, носить обтягивающие свитера, которые подчеркивают не только форму групп, но и каждое ее колыхание. Кроме того, консервативные мужчины вовсе не собирались отказываться от старых предпочтений, а стремящиеся им понравиться женщины принялись своим кошельком поддерживать индустрию средств для достижения «идеального бюста», «красивых, полных форм» и т.д. Начало XX века отмечено расцветом производства pilules orientales — «восточных пилюль», мазей и пневматических приспособлений для массажа дряблой груди. Однако, по замечанию историка, «только кошелек купца получает благодаря таким средствам упругую форму».

Уже наше время привнесло новшество в борьбу за бюст — инъекции силикона в областъ молочных желез. Но этот метод вызывшт различные осложнения, и сейчас используется, как правило, имплантация в грудь мягких тонких пластиковых сегментов, заполненных сили ко гелем. В результате такой операции грудь увеличивается в размерах, сохраняя упругость и естественную форму. Однако и при подтяжке, и при введении имплантантов может быть нарушена рефлекторная отзывчивость груди.

Надо сказать, что эта отзывчивость никак не зависит от размеров. Во-первых, грудь является эрогенной зоной вовсе не у всех женщин, а во-вторых, способность возбуждаться при раздражении груди присуща равно и плоскогрудым, и обладательницам бюстгальтеров DD. При этом поглаживанием грудей и сосков пальцами, ресницами или головкой члена, лизанием и покусыванием их можно достичь оргазма не менее яркого, чем при обычном коитусе. Мало того, в Индии известен давным-давно (под названием «нарвасадат»), а в последнее время благодаря различным руководствам стал хорошо известен и у нас коитус intra mammae — сношение между грудей. Индусы считали, что этот способ хорош после разлуки в несколько дней, если любовники хотят избежать зачатия. Предполагалось, что сначала извергается порция эякулята, содержащая зрелое семя, а затем — семя недостаточной зрелости, следовательно, более безопасное. При коитусе intra mammae одновременно со стимуляцией грудей партнер может массировать клитор рукой или большим пальцем ноги, что только усилит приятные ощущения и яркость оргазма.

Заметим, что хотя так называемая «эрекция сосков» — один из объективных признаков оргазма у большинства женщин, все же не следует считать ее обязательным признаком возбуждения. Партнеру также полезно знать, что у некоторых женщин одна из грудей является более сильной эрогенной зоной, а также что у многих в конце цикла, когда грудь набухает и нередко болит, сосок становится особенно чувствительным, поэтому стимулировать его лучше языком и с большой осторожностью.

Тем более что грудь нужна женщине не только для лактации и получения сексуальных удовольствий, но и для всякого рода социально значимых дел и свершений, о которых еще Некрасов замечательно сказал: «Вынесет все, и широкую, ясную грудью дорогу проложит себе».

ОЙ, ЦВЕТЕТ КАЛИНА В ПОЛЕ У РУЧЬЯ.

ПАРНЯ МАЛО. ДОГА ПОЛЮБИЛА Я.

Зоофилия

«Собака Олька! Я приеду в первых числах мая». — пишет Чехов жене. «Котик мой!» — сплошь и рядом обращаются женщины к мужчине — предмету своей нежности. Зинаида Гиппиус идет дальше — «Как ласковая кобра я...». Напрашивается рискованный вывод: желая выразить хорошее отношение к человеку, мы зачастую именуем его животным. Что бы это значило?

Вопрос посвящен зоофилии.

Не секрет, что в древности отношение к половому влечению к животным и получению сексуального удовлетворения в контактах с ними значительно отличалось от современного. Первобытному человеку' «не казалось странным, что дух или зверь может воспылать страстью к человеческому существу, как это бывает с людьми; и так как он привык антро-поморфировать и даже идеализировать духов

ой, цьеггт калина, б поле у іучщ шня мало... и животных, его нисколько не шокирует возможность половых сношений с этими существами. Наоборот, их благосклонность представляет для него особую привлекательность и внушает чувство гордости. Не только в фольклоре, но и в повседневной жизни приходится слышать „достоверные" рассказы о девушках, влюбившихся в то или иное животное, томящихся по ним и внезапно исчезающих и потом возвращающихся матерями детей, рожденных от сожительства с их возлюбленными», — пишет крупнейший русский этнограф конца XIX века Л. Я. Штернберг.

Греческая мифология дает множество примеров сексуальных отношений с животными, причем не только с богами, принявшими их облик (похищение Европы, история Леды и др.), но и с неподдельными представителями фауны (самый известный сюжет — о жене критского царя Миноса Пасифае, влюбившейся в быка и родившей от него Минотавра, побежденного впоследствии Персеем). Мать Александра Македонского уверяла, что ее сын родился от божественного змея. Один из лучших образцов античной прозы — «Метаморфозы» Апулея — содержит знаменитое описание полового акта между «знатной и богатой матроной» и героем, превращенным в осла (важно заметить, что женщина принимает его за осла натурального): «Люблю, хочу, ты один мне мил, без тебя жить не могу... Тесно прижавшись ко мне, она всего меня, всего без остатка приняла... Так всю ночь без сна провели мы в трудах».

Не менее осведомлены в сексуальных возможностях осла были и китайцы. Хранящийся в Эрмитаже китайский свиток XIX века содержит изображение европейской женщины, подставляющей гениталии языку склонившегося к ней осла. В XIX же веке исполнена акварель «Вспоминая возлюбленного осла», находящаяся в одном из московских частных собраний. Любопытно отметить, что осел грезится мужчине — участнику гетеросексуальной эротической сцены.

Служители малоазиатского культа Ваала — «посвященные» юноши (называемые по-еврейски kedeschim) не только сами занимались проституцией в пользу храма, но содержали специальных собак, выдрессированных для той же цели. Деньги, вырученные от продажи этих собак, назывались «платой собаки». О распространении скотоложества среди древних евреев можно судить по тому, что оно было специально запрещено заповедями Моисеевыми: «Ты не должен возлежать с каким-нибудь животным, чтобы осквернить себя с ним, и женщина не должна прелюбодействовать с животным... Кто осквернит себя с животным — смерть ему! и животному также» (Левит, 18, 22; 20, 11).

Таким образом, зоофилия (или зооэрас-тия, скотоложество, содомия, бестиализм, бестиофилия) располагается как бы на полюсах сексуальности, являясь занятием для интеллектуально ограниченных лиц (пастухов, конюхов, находящихся в условиях длительной изоляции от представителей противоположного пола) или, наоборот, одним из способов получения необычных, изысканных удовольствий людьми, пресыщенными всем прочим. Первый тип распространен в животноводческих районах, особенно там, где строго караются добрачные связи и неверность женщин, так что юноши могут начать половую жизнь лишь после вступления в брак. (В некоторых кишлаках существует традиция «испытания» юношей 15—16 лет и обучения их технике коитуса при помощи ослицы.) По данным А. Кинзи, 40—50% молодых людей в сельских местностях имели зоофилические контакты, причем в 17% случаев они завершались семяизвержением и оргазмом. Как правило, в качестве объектов сексуального удовлетворения выступают домашние животные: козы, овцы, ослицы, кобылы, коровы, но встречаются случаи половых контактов с домашней птицей (курами, гусями) и мелкими животными (кроликами и т.п.), что обычно сопровождается садизмом.

Второй тип зоофилии подробно описан в европейской литературе — от де Сада и произведений французского романтизма первой четверти ХIХ века до нашумевшего бестселлера современной порнозвезды Сильвии Бурдон «Любовь — это праздник». Вот как Бурдон рассказывает о своем первом опыте с ньюфаундлендом: «Меня охватил необычный, не испытанный мной никогда прежде оргазм. Я наслаждалась и сексуально, и разумом, радуясь удачно реализованной идее, а он, распростершись на мне, урчал, заливая меня слюной. Ему недоставало только слов».

Все же, согласно статистике, среди женщин зоофилия распространена меньше и проводится чаще как куннилингус с собаками и кошками. Использование животных для самостиму-ляции довольно понятно, ведь они живут вместе с человеком, часто становятся настоящими друзьями, потому может появиться желание довериться им и телесно. Кроме того, они никому не расскажут о сексуальных фантазиях хозяина. Однако следует помнить, что их разум все же уступает человеческому. В клинической практике известен случай, когда пожилая женщина, используя кошку для самостимуляции, смазала свой клитор настойкой валерианы. От сильных ощущений хозяйка на какое-то время «отключилась», а животное, будучи тоже не в силах остановиться, расцарапало ей половые органы. Кроме того, занимаясь любовью с животными, нужно учитывать особенности их полового поведения и строения половых органов, которые могут сильно отличаться от человеческих. Так, например, в половом члене собаки имеется хрящ, который при полном кровенаполнении становится поперек члена и возвращается в исходное положение только после семяизвержения. Если же диаметр отверстия, куда введен член, меньше этого хряща, то вынимание возбужденного члена может быть болезненным как для человека, так и для собаки.

Трудно однозначно решить вопрос о лечении зоофилии. Классическая сексопатология рассматривает ее как транзиторную, заместительную перверсию. С другой стороны, современный взгляд на проблему предполагает необходимость лечения сексуальных девиаций, представляющих социальную опасность или являющихся беспокоящим фактором для самого их носителя. Таким образом, нужно признать, что до тех пор, пока самостимуляция с помощью животных не причиняет им вреда и не мучает самого человека, она остается его личным делом.

Здесь мы отложим наконец труды этнографов и сексопатологов и раскроем «растрепанный том Парни», оставленный (вместе с треуголкой) — как это видится Анне Ахматовой — юным Пушкиным на пне Царскосельского парка:

Уж на глаза с живым томленьем

Набросив пышные власы,

Она нечаянным движеньем

Раскрыла все свои красы...

Приют свой прежний покидает

Тогда нескромный лебедь мой;

Он томно шею обвивает

Вкруг шеи девы молодой;

Его напрасно отклоняет

Она дрожащею рукой:

Он завладел —

Затрепетал крылами он, —

И вырывается у Леды

И девства крик и неги стон.

Стихотворение Эвариста Парни привожу в переводе Е. А. Баратынского.

СПЕРВА ТЫ МЕНЯ, ПОТОМ Я ТЕБЯ, ПОТОМ ВМЕСТЕ МЫ...

Поцелуй

«Лобзай меня, твои лобзанья мне слаще мирра и вина», — с присущим ему темпераментом агитирует возлюбленную Пушкин. Виктор Драгунский, который, конечно, не «наше все», а просто прелестный детский писатель, отыскал другое — весьма выразительное — определение предмета этого разговора: «Сережки в ушах звяк-звяк, и с мамой поцелуйство чмок-чмок, и на всю квартиру пахнет чем-то сухим и сладким». Еще одна формула — всем известное цветаевское «Ваш нежный рот — сплошное целованье...» Даже если кто-то знает десять английских слов, kiss в эту горячую десятку наверняка входит. Короче, речь пойдет о том, что всем и так прекрасно известно, — о поцелуе.

Действительно, после выхода книги Рустема Мехга «1001 способ целовать» тайн в искусстве поцелуйства, кажется, уже и не осталось. Однако путаницы, неясности и небезусловных, мягко говоря, утверждений все же предостаточно. Например: первобытные люди облизывали друг друга, чтобы восполнить недостаток соли в организме. Но наши непосредственные предшественники на эволюционной лестнице — обезьяны — с этой целью вовсе не лижут друг друга, а собирают кристаллы соли руками (так же, впрочем, как ищут блох).

С другой стороны, именно у человека в связи с особенностями питания и возникновением речи повышается значимость оральной зоны. Ее слизистые оболочки обладают большей по сравнению с поверхностью кожи чувствительностью, а находящиеся в них нервные окончания значительно меньше защищены. Здесь оральная зона схожа с анальной и вагинальной — в отношении всех трех зон возникает одинаковый половой символизм: это закрытые «отверстия», добровольное проникновение в которые есть акт интимной близости, «отдавание себя», а насильное ведет к моральной и социальной стигматизации. Недаром в истории культуры вагина часто уподобляется рту, который должен «пожрать» человека; известен средневековый термин «vagina dentata» — зубастое лоно.

Этой же значимостью оральной зоны объясняется обычай в знак почтения к человеку или святыне прикасаться к ним именно губами и, наоборот, принудительное целование того, что в данном обществе целовать не принято — что практически приравнивается к изнасилованию (вспомните знаменитое требование Тиля Уленшпигеля поцеловать его «в те уста, которыми он не говорит по-фламандски» — это крайняя степень оскорбления).

Попробуем разобраться, является ли роль поцелуя в сексуальном взаимодействии также культурно-символической или она обусловлена некими физиологическими причинами. В пользу последнего говорит целая библиотека всевозможных руководств, созданных в разные времена и у разных народов.

Десятая глава «Камасутры» называется «О различии поцелуев» и предписывает целовать «лоб, локоны, щеки, грудь, соски, губы, внутреннюю часть рта... место соединения бедер, подмышки, низ живота» — все это проделывается, «когда женщина еще не доверчива и не охвачена влечением... чтобы возбудить влечение».